|
|
Вопросы и Ответы
|
 |
На базе Московского городского психолого-педагогического университета
открыта
очная психологическая консультация
для родителей
|
От 13-16 лет
|
|
Вопрос № 907
Нашему сыну Тони 16 лет. Суть тревог, которые побудили меня искать помощи у специалистов (предполагаю, что это следовало сделать очень давно) тезисно можно изложить так: Нежелание каких бы то ни было "необязательных" общений ни с кем, в первую очередь - с нами. Ощущение, что он "не с нами", что не чувствует себя членом семьи, не стремится им быть, наоборот, в большинстве случаев резко отрицательно реагирует на попытки его привлечь к чему бы то ни бы-ло. Безразличие. Нам часто кажется, что ЕМУ ВООБЩЕ НИКТО НЕ НУЖЕН. Недоверие. Не доверяет нам и даже, кажется, самому себе. Отсутствие ярко выраженных желаний. Отсутствие интереса к жизни. Крайне узкий круг интересов. По крайней мере, это те горькие мысли, которые чаще всего возникают у нас в связи с ним. Если об-рисовывать его характер с позитивной точки зрения, получится вот что: С другими людьми общается достаточно любезно и вежливо. Очень талантлив в обучении, обладает выдающейся памятью. Учится очень хорошо, прилежно и легко. Побуждать его к этому совершенно не требуется. Сам. Хотя давно живет вне территории бывшего Союза, и русским языком специально мы не занимаемся, по-русски пишет практически без ошибок, включая знаки препинания. Видимо, благодаря очень хо-рошей зрительной памяти. Обладает изрядно богатым словарным запасом (но при этом часто демон-стрирует непонимание границ допустимого в разговоре с нами). Учителя иностранных языков (он владеет ивритом и английским) говорят, что у него врожденное чувство языка - начав изучать язык, он очень быстро перестает делать грамматические ошибки. В школе (система стобальная) в основном оценки по всем предметам пляшут между 90 и 100, время от времени получает всякие поощрения. Если получает отметку ниже, чем хотелось бы, не убивается, не впадает в депрессию. Учится даль-ше. Внешне спокоен, никогда не срывается на крик, не впадает в истерики, не ноет, не жалуется, ничего не выпрашивает. Умеет быть рассудительным, собранным, отметать в сторону не приносящие пользы эмоции (по крайней мере - так говорит, отчасти это наверняка так, но в какой мере - не известно). "Собственную территорию" содержит в идеальной чистоте. Нередко проявляет остроумие и словесную изобретательность. Кажется, что талантлив во всем, за что ни возьмется. Другое дело, что практически ни к чему, кроме компьютера, интереса не проявляет. Еще какие-то общие характеристики. Ненавидит экспромты, любит планировать все заблаговременно. Любые, самые безобидные абстрактные вопросы, либо во-просы, касающиеся его мнения о чем-либо, вызывают резкий, однозначный протест. Они всегда ос-таются без ответа. Он их называет «Философские вопросы, которые ты всегда задаешь, и которые я не терпеть не могу». Безразличен к животным и природе (в этом - яркий антипод мне и мужу). Доб-ровольно на улицу не пойдет, если не трогать его, то все свободное от сна время будет занято урока-ми и компьютером. Речь не об играх. Начав вгрызаться в область программирования лет в 6, он вла-деет этим делом на изрядном профессиональном уровне. Это, пожалуй, единственное его увлечение. Внешне спокоен, осторожен, к опасным поступкам не склонен. Уже лет в 5-6 его можно было спо-койно оставить одного дома на 2-3 часа (возле компьютера и тарелки с чем-нибудь вкусным). Скорее всего, этих тезисов недостаточно. Попытаюсь по возможности коротко пробежаться по все его жизни. ОБУЧЕНИЕ. Опережал в развитии какие-то общеустановленные нормы. С самого начала поражал тем, что учился ОСОЗНАННО. Например, когда обнаружил собственную руку и то, что может ею управлять, с каким-то невообразимым для младенца упорством полдня отрабатывал захват подвешенной игрушки. Когда, наконец, получилось, издал вопль, созывая свидетелей. Продемонст-рировал сбежавшейся на клич родне освоенный фокус: ухватил погремушку и обвел нас взглядом: "Ну как?". Когда заговорил, то одним из самых первых высказываний было: "Гавалю! Класота!!!" (Говорю, красота!). Недели две не мог успокоиться, все повторял эту фразу. Рано научился делать пальцами тонкие движения. Упоенно играл с мозаикой, виртуозно вертя в пальцах и втыкая в дыроч-ки меленькие разноцветные гвоздики. В три года начал интересоваться буквами, с моей помощью очень быстро выучился писать, читать и считать. В пять читал вслух совершенно свободно, как взрослый. Вскоре я заметила, что про себя он читает быстрее, чем я. Видимо, нащупал какой-то спо-соб скорочтения... Пошел сразу во второй класс, но и там скучал: материал был давно пройден. Учи-тельница говорила, что крайне пассивен. Всегда все знает, если спросить, но сам руку не поднимет. Параллельно ходил в субботнюю школу для одаренных детей. Логическая математика, английский, русский. Там, на уроках английского, он был суперактивен - не давал никому отвечать, пытался за-получить учительницу в собственное пользование. Математикой занимался увлеченно, был гордо-стью учительницы. А русский язык, на котором постоянно предлагали что-нибудь сочинять, его раздражал. Что приво-дило нас с мужем в уныние (муж - поэт, писатель, журналист; я тоже в определенной мере владею словом, эта область всегда представляла для меня интерес). Сочинять Тони отказывался. Говорил, что не знает как. Одну заданную сказку мы написали за него. Чтобы показать - КАК. Со второй по-могли, предварительно обсудив с ним, что и как можно писать. В конце концов он стал делать зада-ния сам, и мы увидели, что и к этому у него есть явные способности. Но нет ни малейшего интереса и желания этим заниматься... В тот период (8-9 лет) мы считали сына слабаком, так он себя проявлял. И были крайне изумлены, когда учительница логической математики рассказала, как он в одиночку вытащил свою команду на соревновании на первое место. Его группа была деморализована тем, что в начале соревнований они сильно отстали. Кто-то из детей стал плакать, кто-то в апатии лег лицом на парту или уставился в окно. Только Тони, не обращая ни на кого и ни на что внимания, как танк, шел вперед, щелкая задачу за задачей. И закончил первым. И сорвал для своей команды призовое место. В последующие годы его успехи в школе можно было оценить как "талантливый, но лени-вый". Учился он более, чем хорошо, но только за счет того, что ему это не стоило никаких усилий. Когда было слишком скучно или не нравились учителя, успеваемость несколько снижалась. Здоро-вых амбиций, заставляющих поднимать собственную планку, не просматривалось... Это нас беспо-коило. Не было видно, на каком стержне он сможет выезжать в жизни. Когда переехали в Америку, и здесь он пошел в 8-й класс, дело резко наладилось. Мы, конечно, объяснили ему, что в этой стране можно выехать либо на деньгах, либо на интеллекте и успехах. А поскольку с состоятельными роди-телями ему не повезло, остается только второе. Но не думаю, что это само по себе решительно по-влияло бы на него - при его-то изрядном безразличии к жизненным проблемам. Но ему понравилась школа, ребята, учителя. Он стремительно вошел в язык и уже первый год обучения заканчивал с пре-красными оценками (75-95). Предметы он осваивал совершенно самостоятельно, без помощи и пону-каний. ПРОТИВОСТОЯНИЕ ВНЕШНЕМУ МИРУ Как я уже сказала, когда сыну было меньше десяти лет, он создавал впечатление личности слабой. Мы внушали ему, что если обижают, нужно давать сдачи. Но он этого не делал. Если играл во дворе, то в основном с теми, кто младше. В школе сыну докучал сосед по парте. Клал ноги на его сиденье, занимал бОльшую часть стола, вредничал, мешал и т. п. Это продолжалось месяца два с половиной. На наши призывы постоять за себя сын не реагировал. Но в один прекрасный день я, придя за ребенком в школу, услышала от шокированной учительницы душераздирающую историю о том, как наш, "всегда такой спокойный" сын накинулся на соседа с кулаками, столкнул его с парты и вообще вел себя "как звереныш". Конечно, еще несколько лет сыну было очень сложно заставлять себя перешагивать эту грань - ему не хотелось, ему было страшно, он вообще в этом смысле неагрессивен. Когда ему было 10 лет, он лег на обследование в больницу. Старшим в этой палате оказался четырнадцатилетний акселерат - на полголовы выше моего мужа. Тони был самым младшим. Не стоит уточнять, кого именно подростки избрали своей жертвой... Муж предпринял необходимые шаги, здорово напугав парней. Но было ясно, что произведенного впечат-ления надолго не хватит, а дежурить в палате круглосуточно было невозможно. Поэтому муж инст-руктировал Тони как себя вести, как и куда бить, чтобы сразу отстали. Пришлось объяснять и что обозначают некоторые, адресованные Тони слова, и что на них следует отвечать... Дни шли, Тони ни на что не решался... Но, наконец, в очередной наш приход возмущенная нянечка набросилась на нас с упреками: "Ваш сын разбил ребенку нос". Ребенком с разбитым носом оказался старший подрос-ток, тот, который на полголовы выше мужа. Тони усвоил урок отца: "Если надо драться, выбирай са-мого крупного и сильного противника. И нападай. Остальные уже не полезут"... Постепенно Тони научился. Он так и не стал любителем драк, старается избегать подобных ситуаций. Но когда прихо-дится - дерется. НЕДОВЕРИЕ Я не могу вспомнить, прятался ли он когда-нибудь за мою юбку, как это делают ма-лыши, пугаясь чужаков. Может, этого и не было никогда. Зато я помню, как он отказался идти с нами в парк в надвигающихся сумерках. Он сказал, что не чувствует себя уютно в темноте, не доверяет ей. Потому не пойдет. То, что рядом папа и мама, никак его не успокаивало почему-то. Ему было меньше пяти лет и уже тогда стало ясно, что он на нас не полагается. Почему? Может быть, ответ и есть, но мы его не видим. Никогда не было ситуации, в ко-торой мы бы не пришли ему на помощь, дали понять, что на нас рассчитывать нельзя. Помню, как играла с ним в прятки. Он меня не нашел, пару раз позвал, а потом разрыдался в полную силу. На мои вопросы ответил, что решил, что я ушла и его бросила. Как могло ему придти такое в голову??? Не объяснил... Но недоверие было очевидным. Когда ему было около десяти лет, у него начались не-значительные явления эпилептического характера (судороги в ноге). Не понимая, что с ним происхо-дит, он несколько месяцев умудрялся скрывать это от всех. Когда потом спросили почему, сказал, что боялся, что мы ему не поверим, потому что так не бывает. Получается, что страх быть наедине с непонятными проявлениями собственного организма оказался слабее, чем страх "что мы ему не по-верим". Мне это кажется немыслимым. Да и откуда он это взял - что не поверим?.. Вот случай: иду с ним по обочине дороге (тротуары отсутствуют). Он идет с "опасной" стороны. Улица тихая, пустын-но. Но вот мимо нас проезжает машина. "Почему ты не сторонишься, когда едет машина?" - с неудо-вольствием спрашивает Тони. "Потому что я понимаю, что нет нужды. Мы и так идем с краю и абсо-лютно не мешаем машинам. Они видят нас издали и не собираются на нас наезжать. Почему ты бес-покоишься?" - "Если бы я шел один, я бы не беспокоился. Но я ведь не знаю, вдруг ты случайно сде-лаешь шаг не в ту сторону, как раз, когда будет проезжать машина..." - "То есть, ты опасаешься, что я сделаю неверный шаг и толкну тебя под колеса?" - "Нет, но...". Именно этого он и опасается, как я понимаю. Почему? Через несколько шагов он сменил положение по отношению ко мне. Теперь он шел ближе к гипоте-тической линии тротуара. Подстраховался... НЕГОТОВНОСТЬ ЗАЩИТИТЬ Ему было лет шесть-семь, когда я послала его выкинуть мусор, а затем увидела из окна, что за ним мчится какой-то мальчишка постарше и орет оскорбительные сло-ва, а Тони улепетывает от него, как заяц от лисицы. Я выскочила, мальчишка получил подзатыль-ник... Минут через десять к нам позвонила разъяренная мать мальчика. Она была взбешена, я тоже... Дикость, но мы подрались (потом нам обеим было ужасно стыдно)... Увидев эту сцену, Тони спря-тался в глубине квартиры и сидел там, пока все не закончилось... У меня нет ни малейшей надежды на то, что сегодня он повел бы себя иначе - какова бы ни была ситуация. Я остро чувствую его без-различие к делам моим и мужа... ОБЩЕНИЕ С РЕБЯТАМИ Мой отец не пускал меня к детям до тех пор, пока я не пошла в школу. Он считал, что сперва нужно привить ребенку базовые понятия о добре и зле, и только подготовив таким образом, выпускать в мир. Раньше я тоже была сторонницей домашнего воспитания. Я уделяла Тони очень много времени, занималась с ним. На прогулках не побуждала его играть с детьми, не усажи-валась с книжкой возле песочницы. Мы бродили по тихим уголкам, я рассказывала ему сказки... Но и к детским площадкам мы подходили, Тони делал там что хотел. Если бы я видела его стремление общаться с детьми, то препятствовать не стала бы. Но стремления не было... Так что теперь трудно ответить на вопрос "кто виноват?" - я или гены... Рано начав читать, а затем переключившись на компьютер, Тони никогда не стремился на улицу, иг-рать с детьми. Более того - перспектива прогулок вызывала у него все больший протест и неприятие. Вскоре мы стали гулять практически насильно - он вообще не испытывал желания покидать дом, а точнее - стул возле компьютера... Его общение с детьми носило очень эпизодический характер. Правда, если удавалось его выгнать, то он активно играл с ребятами и бывало и так, что отозвать его домой было непросто. То есть можно вспомнить за его жизнь два-три коротких периода, когда он вдруг начинал охотно общаться с ребятами, но этот интерес быстро угасал. То же касается и девочек. Эпизодически ему начинала нравиться какая-то девочка, но эти чувства были не настолько сильны, чтобы побудить его к каким-то практическим действиям по налаживанию контакта. Вскоре все проходило, девочка переставала казаться интересной. Мы с мужем время от времени пытаемся вывести его на разговор, но толку добиться не получается. Он говорит что-то вро-де того: "Ну - нравится... ну - интересует... Но не настолько, чтобы тратить на это время и усилия..." Ни с мальчиками, ни с девочками проводить время после школы он желания не проявляет. А ведь ему 16. При этом утверждает, что проблем общения нет, и в школе, и в школьном автобусе он пре-красно контачит с ребятами... Но все необязательные общения из его жизни исключены. Впрочем, теперь он с кем-то общается через компьютер. И даже часто похихикивает, летая пальцами по клавишам. Но что там происходит, есть это дружеское общение или общение профессиональное (форум программистов и т.п.), какого оно рода и качества – не известно. ДОМА. Он все более изолирует себя от нас, родителей. На вопросы отвечает односложно, предпочи-тает, чтобы ему вообще не задавали вопросов. Не советуется, не делится – замкнут. «Становится» ближе и «роднее», когда у него есть в нас какая-либо практическая необходимость: отвезти его на тренировку (большой теннис), поучить ездить на машине, и т.д. Только в таких случаях на его лице появляется улыбка и… просительность. В случаях, когда про-изошла (по его вине) какая-нибудь неприятность – всегда утверждает, что виноват кто-нибудь из нас. Измышляет причины… Давно исключил из обихода такие вещи, как «Спокойной ночи». Я боролась: подходила поцеловать на ночь. На вопрос он однажды ответил, что не испытывает потребности в этих словах, но они ему и не мешают, если исключить процесс целования. Исключила. Все равно норовит уйти спать, не сказав ни слова. ОБЩЕЕ Нелюбезен, но и не откровенно груб. Замкнут. Неразговорчив. При попытках наладить с ним теплые контакты – неприятен, неконтактен. Все это проявляется главным образом дома. Вне до-ма – по мнению большинства из тех взрослых, у кого удавалось спросить – любезен, вежлив, общи-телен, активен, остроумен, как говорят американцы – friendly, дружественен. И только однажды учитель математики сказал: странно он себя ведет. Когда я объясняю материал (а я знаю, что для не-го это уже пройденный этап) он снисходительно или даже презрительно улыбается. К товарищам от-носится свысока. Это бывает так неприятно, что я даже понизил ему оценку – в воспитательных це-лях… И хотя это единичное мнение, оно нам, в цепи известных нам последовательностей, - понятнее. На мои попытки выяснить, отчего ничем со мной не делится, отвечает, что не желает, не испытывает потребности. Отказывается наотрез. Подозреваем, что есть у него какие-то страхи. Например, разго-варивая с дочерью подруги (через интернет, разумеется), спросил, почему она советует ему такой-то колледж, если этот колледж находится в Нью-Йорке, а там, как известно, высокий процент заболева-ния раком. И дальше: стоит ли учиться в Нью-Йорке, если еще не известно, что будет с Бушем и войной? Дочь подруги опешила и спросила, какая связь между выбором колледжа и Бушем? Ответа не последовало… Понятно, что он был под впечатлением чего-то, рассказанного в школе, но ведь подростков обычно такие вещи не занимают… С уважением и отчаянной надеждой на помощь, Наташа.
|
Ответ:Уважаемая Наталья, Вы очень подробно изложили суть проблемы и ясно охарактеризовали Вашего сына. Для уточнения деталей Вам желательно обратиться за "живой" консультацией. Если нет никаких других вариантов обращения к специалистам, можете воспользоваться скайп-консультацией. Адрес shvedovskaya с пометкой "запрос на консультацию".
|
| к.психол.н. А.А.Шведовская |
| |
|
|
|
|
| Спросите специалиста ›› |
|
|
| Наши друзья |
РОДИТЕЛЯМ и СПЕЦИАЛИСТАМ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА
"Философия для детей"
СПЕЦИАЛИСТАМ
Детская психология для специалистов
ВЫСШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ
ЖУРНАЛ
Психологическая наука и образование
|
|
|
| |
 |
|
