Автор(ы): Смирнова Е.О. Авдеева Н.Н. Галигузова Л.Н. Дробинская А.О. Ермолова Т.В. Мещерякова С.Ю.
Полный текст
Возраст трех лет – переломный момент в жизни малыша. По сути это – его второе рождение. Так считают многие ученые, наблюдающие за психическими процессами в раннем возрасте. От рождения до трех лет ребенок меняется столь существенно, что его развитие можно назвать наиболее стремительным из всех последующих этапов взросления. Одним американским исследователем была предложена следующая процедура определения сформированности ребенка как личности. Представьте себе новорожденного и взрослого человека, а теперь понемногу прибавляйте возраст младенцу и остановитесь в той точке, где он по основным, ведущим признакам будет больше напоминать взрослого, чем неразумное дитя. Этим возрастом, по его мнению, и окажется конец третьего года жизни. Именно в три года у ребенка в основных чертах складывается характер, целостное отношение к миру, способность к целенаправленной и осмысленной деятельности, высокий уровень социального поведения – сугубо человеческие способы взаимодействия с миром людей и физических объектов. Кроме того, у малыша складывается совершенно уникальное отношение к себе как к части окружающего его мира, т.е. формируются первые достаточно зрелые структуры образа себя.
От того, как складывается развитие ребенка в этот период, зависит его будущее. Этот возраст может стать эпохой расцвета многочисленных способностей и возможностей малыша, а может обернуться эпохой упущенных возможностей, трудновос-полнимых впоследствии. Не всегда отчетливо обнаруживаясь в ближайшее к переходному возрасту время, недочеты и пробелы в воспитании трехлеток резко заявляют о себе в начале школьной жизни. Многие корни неготовности детей к школьному обучению лежат в том, как совершается переход от раннего к дошкольному детству. Коррекционная работа с такими детьми – длительный и сложный процесс, поэтому столь актуальной является задача своевременного и педагогически корректного воздействия на ребенка переходного трехлетнего возраста, предотвращающего наиболее грубые просчеты в его воспитании.
Кризис называют трудным возрастом. По свидетельству многих ученых, он отмечен повышенной конфликтностью и труд-новоспитуемостью. Взрослым становится все сложнее управляться с возрастающей строптивостью и несговорчивостью малыша. Однако и самому ребенку в этот период нелегко. Трудный возраст в первую очередь труден для него самого. Ломаются стереотипы в отношениях с окружающими, малыш начинает по-новому осмыслять действительность и свое место в ней. За короткий срок он меняется весь, целиком, в основных чертах своей личности. Это обусловливает нестабильный характер его поведения, повышенную чувствительность к отношению взрослых и несговорчивость. Сроки возникновения кризиса складываются у детей индивидуально, однако наиболее типичен, как кризисный, период от двух с половиной до трех лет.
До этого момента малыш практически всегда послушен воле взрослого, охотно подражает ему во всем, и только активно развивающаяся любознательность толкает его к нарушению родительских запретов и кратковременным стычкам со старшими за право трогать понравившиеся предметы. В остальном он охотно полагается на взрослого, принимает его предложения, копирует его действия и почти не обнаруживает особых переживаний по поводу своих действий и поступков.
В середине третьего года жизни у большинства детей возникает первый кризисный симптом – негативизм, когда ребенок внезапно перестает беспрекословно выполнять то, о чем его просят. В него как будто вселяется бес. Ему предлагают погулять, а он отказывается, хотя очень любит прогулки; ему дают кашу на завтрак, а он требует кисель; стоящий перед ним сыр упорно называет маслом, а просьбы мамы начинает выполнять с точностью до «наоборот». Складывается впечатление, что ребенок перестает получать удовольствие от одобрения взрослых и находит его в выведении их из себя, как бы специально провоцирует конфликт. Стоит согласиться с ним и назвать сыр маслом, как он тут же заявит: «Нет, это сыр». Ему все равно, что стоит на столе – сыр или масло; не установление истины, а спор со взрослым, противоборство с ним его основная цель.
Можно успокоить взрослых. Первичный негативизм (в самом начале третьего года жизни) не является признаком испорченного характера или изощренным желанием досадить взрослому. Напротив, он отражает очень прогрессивные тенденции в развитии малыша – начавшуюся у него психическую эмансипацию от взрослого, его попытку выделить свое «я» в нечто особое. У ребенка возникают свои собственные желания и намерения, не совпадающие с желаниями и намерениями взрослых, которые он пытается противопоставить окружающим. Делает это малыш неумело, но это и естественно. Его возможности заявить о своих намерениях еще очень ограниченны, а сами эти намерения он даже сформулировать четко не в состоянии. Поэтому поначалу он предъявляет их взрослому как абсурдное противопоставление очевидному. Ему говорят «да», а он твердит «нет», ничего другого не желая, кроме, как дать понять, что он имеет право на собственное мнение и желает, чтобы с ним считались. Если взрослые не пускаются в длительные споры с малышом, не пытаются «искоренить крамолу» в зародыше и настоять на своем, а, напротив, поддерживают его, превращают негативизм в игру, одновременно обучая малыша выражать свои желания и намерения иначе, то негативизм очень быстро исчезает, не закрепляется в поведении трехлетки. В противном случае он может укорениться в характере малыша, стать привычным способом отстаивать свои замыслы и принесет самому ребенку много сложностей в общении со сверстниками.
Постепенно собственные желания и намерения ребенка становятся все более отчетливыми и ясными для него. Теперь он не просто заявляет об их наличии, а пытается самостоятельно их реализовать, отказываясь от тех предложений взрослого, которые идут вразрез с его планами. Попробуйте предложить ребенку двух с половиной лет, увлекшемуся собственной игрой, другое, не менее привлекательное занятие, и вы обнаружите, что переключить его внимание удается уже далеко не всегда. Он может даже сочинить причину своего отказа, очень правдоподобную и логичную: «Не могу принести тебе книгу, ее дракон порвал», «Не пойдем гулять, там снег и лужи, я ножки промочу».
Многие взрослые болезненно переживают подобные ситуации, усматривая в них лживость и хитрость маленького строптивца. Боясь избаловать его или пропустить безнаказанным «вопиющий обман», они с упорством, достойным лучшего применения, стараются сломить сопротивление и очень часто сталкиваются с тем, что средства защиты своих намерений и действий от посягательств родителей становятся у трехлетки все более изощренными и стойкими.
Если в практике общения с ребенком вы сталкиваетесь с подобными ситуациями, проявите терпение и понимание, не сердитесь. С малышом происходит удивительная вещь: он начинает отделять себя от взрослого, свои действия от действий других, он на практике утверждает свое «я», строит представление о своих возможностях и умениях и через ваше отношение к ним (уважительное или пренебрежительное) начинает переживать особым образом свою отличность от других, свою самостоятельность.
Появлением негативизма и самостоятельности открывается переходный возраст. Затем к этим симптомам детского поведения присоединяются другие. Все вместе они образуют своеобразный поведенческий комплекс, который мы назвали «гордость за достижение». Он показывает, что в сознании и личности ребенка произошли существенные изменения, вызванные преобразованием ведущей деятельности – предметно-практической. Малыш начинает чутко относиться к своим делам и поступкам, остро переживает успешные и неуспешные действия и оценивает себя в соответствии с результативностью в практических делах. В поведении это новое видение окружающей действительности и себя в ней может выражаться по-разному. Многие из симптомов, отражающих это новообразование, радуют взрослых: ребенок становится самостоятельным, настойчивым и усидчивым в предметных действиях; некоторые – огорчают: малыш гневается, когда задуманное им дело не ладится, сердится на замечания, отводит порицание за неуспех с помощью выдумки, становится обидчивым и злопамятным; а некоторые проявления в детском поведении просто ставят взрослых в тупик: малыш начинает хитрить, у него замечается разрыв между словом и делом, переживаемой эмоцией и ее выражением. Так, говоря «сейчас», он не трогается с места, а громкие рыдания могут быть демонстративным изображением горя, которого реально ребенок не испытывает.
Однако большая часть собственно кризисных симптомов трехлетних детей группируется вокруг предметной деятельности и ее результативности, связана с переживанием успеха или неуспеха в конкретных делах. Дети этого возраста все чаще копируют общественные цели взрослых: они стремятся гладить белье и убирать квартиру, как мама, лечить больных или чинить мебель, как папа, и очень переживают пренебрежительное или отрицательное отношение взрослых к своим инициативам. Кроме того, целый ряд симптомов, типичных для данного возраста, вызывает к жизни такая острая потребность, как потребность гордиться своими успехами. Дети начинают претендовать на равноправие со взрослым в сфере предметной активности и стремятся к тому, чтобы быть столь же успешными в делах, как родители. Если успехов у малыша мало, если взрослые преимущественно указывают ему на его промахи и ошибки, а удачные действия воспринимают как нечто само собой разумеющееся и не требующее особой оценки, малыш начинает сочинять свой успех сам и в его жизни возникает неприятный симптом – хвастовство несуществующими достижениями.
«Я сегодня самый первый в группе съел обед», – горестно рассказывает папе по дороге из детского садика малыш, который опять в наказание за медлительность в одиночестве доедал остывший суп. «Мой рисунок повесили на выставку», – сочиняет девочка, которой так и не удалось добиться успеха на занятиях.
Отсутствие признания и успеха болезненно ранит. Успех и неуспех в делах в этом возрасте теснейшим образом связаны с «я» ребенка, и непризнание его достижений – это его личное поражение, это сигнал о его малой ценности и значимости для окружающих. Перенести подобное ощущение и взрослому трудно, а каково малышу? Неудовлетворенность его потребности гордиться собой способна сделать ребенка неуверенным, нерешительным, привязчивым и назойливым: он вынужден выманивать себе похвалу и признание.
Справедливости ради надо отметить, что многие дети трех-четырех лет отличаются бахвальством, даже если в достатке получают доброжелательные оценки. А. Адлер, известный немецкий психолог, считал, что «чувство победы», жажда быть положительно оцененным являются очень характерными чертами для психического облика малышей этого возраста. Поэтому не всегда следует пресекать детское хвастовство или разоблачать врунишек, если, получив похвалу взрослого, они пытаются усилить ее, добавляя к успеху еще немного. В то же время учащающееся хвастовство или стремление приписать себе заслуги, которых не было, должно насторожить взрослого, привлечь его внимание к практике своих оценок того, что делает ребенок. Необходимо доброжелательно относиться к его действию в целом, тактично указывая на промахи и недостатки, но оценивая его самого в целом позитивно. Наивное хвастовство со временем уйдет из поведения ребенка, а вот те основания, по которым взрослый определял успешность или неуспешность его действий, запомнятся и останутся в памяти как критерии правильности, достаточности и успешности действия.
Если у трехлетнего ребенка рождаются многочисленные планы и он становится инициативным в своих действиях, если его достижения становятся предметом внимания взрослого и его доброжелательной оценки, его личность своевременно и полноценно развивается – это залог психического здоровья и успешного развития в дальнейшем. В противном случае при ограничении взрослыми самостоятельности в действиях детей или полном устранении от помощи ребенку в его бурно развивающихся, но еще плохо скоординированных и осмысленных действиях, а также при небрежном или безразличном отношении к его пока еще элементарным достижениям в поведении трехлеток возникают негативные симптомы: дети становятся раздражительными, гневливыми, легко впадают в аффект, капризничают, стремятся все сделать наоборот. «Я» ребенка в этом случае находит свое утверждение не в «гордости за достижение», что является продуктивным направлением его развития, а в «жажде победы над взрослым», которая проявляется в поведении ребенка в виде абсурдного противоборства взрослому, в достижении своих целей любой ценой, вплоть до истерик.
В период перехода к дошкольному детству у детей трех лет возникает еще одна группа симптомов, связанных с воображением. Воображение проявляет себя в поведении детей двояко. С одной стороны, оно ложится в основу предметной деятельности ребенка в виде способности предвидеть еще не полученный на практике результат, четко и достаточно полно представлять себе его, а также в виде умения мысленно подбирать средства достижения нужного результата. Кроме того, оно может проявляться в виде самостоятельной деятельности – игры воображения, когда малыш сочиняет истории, реально с ним не происходившие, или общается с воображаемым партнером. С другой стороны, воображение может выступать в защитной функции: появление хвастовства несуществующими достижениями есть не что иное, как работа воображения по защитному типу. Хронически неуспешный ребенок выдумывает успех, сочиняет его. Такое мнимое удовлетворение своей потребности гордиться признанием и поощрением взрослого, конечно же, малопродуктивно для развития и должно быть устранено из поведения трехлетки. Для этого нужно не разоблачать малыша, а помочь ему испытать успех реально, не в мнимой, выдуманной им самим ситуации, а в настоящей ситуации исполнения ценного для ребенка действия.
В этот период могут возникнуть и другие симптомы, свидетельствующие о работе защитных свойств детского воображения. Так, при ущемлении самолюбия и достоинства малыша, обостряющихся в этом возрасте, в его поведении могут возникнуть наивные формы детской лжи. Он начинает валить вину на другого, скрывает свои промахи, нагромождая вымышленные причины неуспеха, а порой обманывает вообще без всякой причины.
«Что с твоими коленочками?» – спросила бабушка, обнаружив густо смазанные зеленкой колени мальчика. – «Мама укусила» , – не задумываясь ни на минуту, ответил малыш. Дома на аналогичный вопрос мамы он так же спокойно произнес: «Бабушка укусила». А когда тот же вопрос мальчику задал вернувшийся с работы отец, он произнес: «Упал в садике на асфальте».
Чаще всего трехлетка обманывает с корыстной целью. Неодобрение взрослого, его порицание за провинность непереносимы для малыша, его самолюбие обострено до предела в этом возрасте, и, если порицания взрослого очень строги, а наказания излишне суровы, ребенок начинает защищаться с помощью лжи. Чтобы наивные вымыслы трехлетнего врунишки не укоренились и не стали стойкой чертой характера, нужно не изобличать его во лжи, а пересмотреть систему своих оценок и строгость наказаний: соответствует ли их суровость провинности, нет ли в них избыточной обиды для самолюбия ребенка.
Ответственность за обострение негативных черт в поведении детей, вступивших в критический возраст, несут взрослые. О том, что именно их ошибки чаще всего вызывают неприглядную картину детского поведения, свидетельствует тот факт, что одни и те же малыши могут абсолютно по-раз-яому вести себя с бабушкой и мамой, воспитательницей и отцом. Такая избирательность в поведении – самый существенный признак того, что течение кризиса (обостренное, трудное, конфликтное или спокойное, позитивное по проявлениям) тесно связано с характером взаимоотношений, складывающихся у ребенка с окружающими.
Не всегда дети становятся строптивыми и капризными потому, что близкие люди, сами того не ведая, препятствуют их самоутверждению, самостоятельности и независимости. Сходные с кризисными симптомы могут возникать и тогда, когда ребенка искусственно подталкивают к выполнению заведомо непосильных для него заданий. Иметь вундеркинда стало престижным в нашем обществе. Не успеет малыш родиться, его учат плавать, не успеет научиться отличать один предмет от другого, его сажают за разрезную азбуку. Неуспехи или отказ воспринимать задания раздражают взрослых. Малыша постоянно сравнивают с соседскими детьми, научившимися читать в три года и собирающими из кубиков замысловатые фигуры, его подталкивают, усиленно натаскивают, чтобы был не хуже других, а он не только не развивается быстрее сверстников от такой интенсивной педагогики, но резко сдает в развитии. Кроме того, у ребенка начинает портиться характер: он злится, делает все наоборот, хитрит и изворачивается. Это типичные симптомы кризиса недоразвития. Непосильные требования и объективная неготовность им соответствовать создают стрессовую ситуацию для малыша, невротизируют его личность, а симптомы очень похожи на кризисные, но «лечить» их придется иными средствами – резко сбавить уровень собственных родительских притязаний и сделать все, чтобы ребенок сам потянулся к занятиям, сам захотел освоить предлагаемые вами задания. Это может произойти гораздо позже, чем хотелось бы родителям, но не исключено, что, начав осваивать их позднее, чем сверстники, ребенок усвоит все действия быстрее и полнее, чем те дети, которые начали свои трудные уроки раньше.
Подведем итоги. Возраст трех лет – рубеж, который преодолевает ребенок, чтобы стать дошкольником. Это важный и ответственный момент в его развитии. В этом возрасте ребенок довольно часто (хотя и не всегда) становится трудным и капризным.
Чаще всего это связано с тем, что он вступил в период кризиса – естественную фазу перестройки всей его психической жизни. Он стремится к реализации себя в предметной деятельности, становится особо чувствительным к тому, как оценивают его результаты и его умелость окружающие, у него складывается чувство собственного достоинства.
Если взрослые не замечают этого, относятся к нему по-прежнему как к маленькому, неумелому, задевают его самолюбие обидными оценками, ограничивают его инициативу и регламентируют активность, если они невнимательны к его интересам, течение кризиса обостряется и ребенок становится трудным и несговорчивым. Подобные черты детского поведения способны укорениться в характере ребенка надолго, если взрослый не перестроит своих взаимоотношений с ним, и, напротив, легко преодолеваются, если окружающие начинают уважительно относиться к занятиям и заботам малыша, деликатно оценивают его достижения и неудачи, поддерживают и ободряют его. В этом случае у ребенка возникает уважение к себе как отраженное от уважения к его делам со стороны взрослых. Это чувство становится важным личностным фундаментом для развития всех детских способностей в следующем, дошкольном возрасте.
Иногда трудности с трехлетками оказываются связанными не с естественной перестройкой их личности, как это типично для кризиса трех лет, а с дефектами самого воспитательного процесса. Сверхопека, заласкивание – один полюс дефекта, безнадзорность как отсутствие необходимой ребенку опеки – другой, противоположный полюс. И в том и в другом случае негативные черты в поведении малыша не изживаются с возрастом, а только усугубляются. Требуется решительная ломка сложившихся стереотипов отношения окружающих к ребенку. При этом перестройка должна затрагивать не одну из сфер или форм взаимодействия, а быть изменением всего стиля жизни ребенка и взрослых.
|
